— Роланд, могу я обратиться к тебе, как к старшему? — в голосе Джейка слышалось смущение.

— Конечно, — Роланд отпил кофе, с любопытством посмотрел на мальчика, покачиваясь в седле.

— Бен… то есть оба Слайтмана, но, в основном младший, спрашивали, не могу ли я пожить у них. В «Рокинг Би».

— Ты хочешь поехать туда? — спросил Роланд.

Щеки Джейка порозовели.

— Ну, я подумал, если вы остановитесь в городе у Старика, а я — на ранчо, за городской чертой… тогда мы сможем получить более объективную картину. Мой отец говорит, что невозможно что-либо хорошо разглядеть, если смотреть только с одной точки.

— Это справедливо, — ответил Роланд, надеясь, что ни его голос, ни лицо не выдают сожаления и печали, которые он внезапно почувствовал. Он видел перед собой мальчика, который стыдился быть мальчиком. Он только что обрел друга, друг пригласил его в гости, как иной раз случается у друзей. Бенни, несомненно, пообещал, что Джейк поможет ему кормить животных и, возможно, он даст ему пострелять из своего лука (или арбалета). На ранчо были места, которые Бенни хотел ему показать, секретные места, куда он мог бы ходить со своей сестрой-близняшкой. Шалаш на дереве, пятачок в камышах, с которого отлично ловится рыба, полоска пляжа, где пираты Эльда по слухам зарыли золото и драгоценные камни. Места, куда обычно ходят мальчишки. И вот теперь большая часть Джейка Чеймберза стыдилась того, что хочет побывать в этих местах. Та самая часть, которой досталось от стража-привратника на Голландском холме, от Гашера, от Тик-Така. И, разумеется, от самого Роланда. Скажи он сейчас нет, Джейк, скорее всего, больше никогда не обратился бы к нему с таким же вопросом. И, более того, совершенно на него бы не обиделся, что было, наверное, самое ужасное. Скажи он да, но не так, как следует, даже с самым малым намеком на снисходительность в голосе, мальчик сам отказался бы от этой мысли.

Мальчик. Стрелок хотелось и дальше звать так Джейка, да только он понимал, что вскорости ситуация этого не позволит. Чувствовал, что после Кальи Брин Стерджис язык просто не повернется назвать его мальчиком.

— Ты можешь поехать с ними после обеда, который они устраивают нам в Павильоне этим вечером, — ответил Роланд. — Поезжай и чувствуй себя как дома. Так здесь говорят.

— Ты уверен? Потому что, если ты думаешь, что я тебе понадоблюсь…

— Твой отец прав. Мой учитель…

— Корт или Ванни?

— Корт. Он бывало говорил, что одноглазый человек видит все плоским. Требуются два глаза, разнесенные друг от друга, чтобы видеть вещи, какие они есть в реальной жизни. Поэтому, да. Поезжай с ними. Подружись с Беном, если тебе того хочется. По-моему, он хороший парень.

— Да, — коротко ответил Джейк. Но кровь отлила от лица. К удовольствию Роланда.

— Проведи с ним завтрашний день. И с его друзьями, если они у него есть.

Джейк покачал головой.

— Ранчо далеко от города. Бен говорит, что у Эйзенхарта много наемных работников, есть и несколько мальчишек его возраста, но ему играть с ними не разрешают. Полагаю, потому что он — сын бригадира.

Роланд кивнул. Его это не удивило.

— Сегодня вечером в Павильоне тебе предложат грэф. Должен я говорить тебе, что после первого тоста надо переходить на ледяной чай?

Джейк покачал головой.

Роланд коснулся виска, губ, уголка глаза, снова губ.

— Голова чистая. Рот закрыт. Видеть по максимуму. Говорить по минимуму.

Джейк улыбнулся. Поднял руку с оттопыренным большим пальцем.

— А как насчет вас?

— Мы втроем проведем ночь в доме священника. Я надеюсь, что завтра мы услышим его историю.

— И увидите… — они чуть отстали от остальных, но Джейк все равно понизил голос. — Увидите то, о чем он нам говорил?

— Этого я не знаю, — ответил Роланд. — А послезавтра мы втроем приедем в «Рокинг Би». Думаю, около полдня. Побеседуем с сэем Эйзенхартом. В последующие дни вчетвером осмотрим город и его окрестности. Если на ранчо тебе понравится, Джейк, я разрешу тебе жить там, сколько ты захочешь, или пока они не скажут, что ты загостился.

— Правда? — хотя лицо мальчика осталось бесстрастным, стрелок подумал, что это предложение пришлось Джейку по душе.

— Ага. Судя по тому, что нам уже известно, в Калье Брин Стерджис три крупных зверя. Один — Оуверхолсер. Второй — Тук, хозяин магазина. И третий — Эйзенхарт. Мне будет интересно узнать, какое у тебя сложится о нем впечатление.

— Ты его узнаешь, — заверил стрелка Джейк. — И, спасибо, сэй, — он трижды хлопнул себя по шее. А потом его серьезность разлетелась в широкой улыбке. Мальчишечьей улыбке. Он пустил коня рысью, чтобы поскорее догнать своего нового друга и сообщить ему, что, да, он может провести ночь на ранчо, может приехать и поиграть с Беном.

— Вау! — вырвалось у Эдди. Три буквы растянулись, как жевательная резинка, словно восклицание чем-то пораженного карикатурного персонажа. После двух месяцев, проведенных в лесах, открывшееся взгляду странников действительно поражало воображение. А главное, они никак не ожидали столь быстрой смены декораций. Только что они ехали по лесной дороге, по двое (Оуверхолсер в одиночестве возглавлял колонну, Роланд — замыкал), и вдруг деревья закончились, и на севере, юге и западе они видели уходящую вдаль равнину. Особый восторг вызывал городок, детей которого они собирались спасти.

Однако, сначала Эдди посмотрел ни на расстилавшуюся под ними равнину, ни на Калью Брин Стерджис. Искоса глянув сначала на Сюзанну, потом на Джейка, он понял, что и они смотрят не на Калью, а за нее. Ему не требовалось оглядываться на Роланда, чтобы убедиться, что взгляд стрелка устремлен туда же. «Кто такой странник? — спросил себя Эдди, чтобы тут же ответить. — Человек, взгляд которого всегда устремлен за горизонт».

— Ага, вид отсюда удивительный, и мы говорим богам, спасибо, — в голосе Оуверхолсера слышалось самодовольство, но тут же, глянув на Каллагэна, он добавил. — И Человеку-Иисусу, разумеется, тоже. Все боги сливаются воедино, когда ты их благодаришь, я слышал, так говорят, и это правильно.

Он любил поболтать. И, должно быть, не отказывал себе в этом. Когда ты — влиятельный фермер, едва ли кто будет мешать тебе высказаться до конца. Но Эдди больше не слушал. Смотрел.

Далеко впереди, за городком протянулась серая полоса реки, несущей свои воды на юг. Рукав Большой Реки, Девар-Тете Уайе, вспомнил Эдди. У леса река текла меж крутых берегов, которые с удалением от него становились все более пологими, пока не переходили в равнину там, где начинались первые поля. Он увидел несколько пальмовых рощ, словно перенесенных из тропиков. Бросалось в глаза, что за городком, к западу от реки, зелень посевов подергивалась серым. Эдди не сомневался, что под солнечными лучами это серое становилось ярко-синим, таким ярким, что приходилось бы щуриться. Он смотрел на рисовые поля.

А вот восточный берег реки представлял собой пустыню, тянувшуюся на многие и многие мили. Эдди разглядел две параллельные ниточки: рельсы.

За пустыней начиналась тьма. Стояла стеной, до самых облаков.

— Это Тандерклеп, сэи, — выдохнула Залия Джеффордс.

Эдди кивнул.

— Страна Волков. И еще Бог знает кого.

— Это точно, — кивнул Слайтман-младший. Пытался изгнать страх из голоса, но без особого успеха. Искоса посмотрев на него, Джейк понял, что его новый друг едва сдерживает слезы. Но ведь Волки не могли взять его, не так ли? Смерть сестры-близнеца превратила его в единственного ребенка, ага? Как Элвиса Пресли, его-то никто не забрал. Но, конечно, Король родился не в Калье Брин Стерджис. И даже не в Калье Локвуд.

— Нет, наш Король из Миссисипи, — пробормотал Эдди.

Тиан повернулся к нему.

— Прости, сэй?

Эдди, который только сейчас понял, что озвучил свои мысли, покачал головой.

— Извини, говорю сам с собой.

Энди, робот-посыльный (со многими другими функциями), услышавший их разговор, изрек: «Тот, кто говорит сам с собой — плохая компания. Есть такая поговорка в Калье, сэй Эдди, только не обижайся, прошу тебя».